Элизабет Баррет Браунинг

СОНЕТЫ

Предуведомляя эту подборку поэтессы девятнадцатого века для "Флейты Евтерпы", хочу объясниться с читателями по поводу своего не современного выбора. Может быть, я чего-то не понимаю, но промежуток времени в энное количество лет смущает меня не больше, чем число километров до Австралии. Я не знаю, что такое поэты прошлого. В поэзии все живы одновременно. Даты имеют то же формальное значение, что адреса в городе - для порядка и выяснения соседства. Считать поэта девятнадцатого века устарелым, с моей точки зрения, так же нелепо, как жителям 30-х улиц Нью-Йорка полагать себя более современными, чем жители 70-х улиц.

Какие на то основания? Язык? Но уличный меняющийся диалект лишь нефтяная пленка на поверхности реки, а ее истоки, русло и состав остаются теми же самыми. Единственное затруднение - нельзя позвонить и что-то спросить. Но это делает поэта лишь загадочней и отстраненней. Согласитесь, что в этой области, чем меньше панибратства, тем лучше.

Что касается девятнадцатого века вообще, то те места давно уже кажутся мне родными. Что ни говори, воспитали наше поколение Пушкин, Жуковский, Лермонтов, Гоголь (и так далее, со всеми остановками). Не только воспитали, но и вскормили молоком родной речи, и уже навсегда.

Помню, что с Элизабет Браунинг (1806-1861) я познакомился, когда мне было лет шестнадцать. Старинный томик ее стихов попался мне в руки совершенно случайно. Впрочем, мое внимание привлекли тогда какие-то другие стихи; "Сонеты с португальского" я прочел значительно позже, а решился переводить совсем недавно. Посвящены сонеты мужу, поэту Роберту Браунингу. Их роман стал легендой английской литературы (см. например, прекрасную повесть "Флаш" Вирджинии Вульф, где события излагаются с точки зрения любимого пса Элизабет). Болезненная поэтесса, уже не первой молодости, почти не выходившая из дома по слабости легких, в 1845 году влюбилась в энергичного и талантливого человека, который, вопреки ропоту родных и врачей, увез ее в Италию - и тем самым подарил пятнадцать полнокровных и счастливых лет путешествий, творчества и любви.

В свое время стихи Элизабет были популярней у публики, чем новаторские и сложные произведения Роберта Браунинга. По крайней мере, в России они переводились раньше (например, знаменитое стихотворение "Плач детей"). И все-таки именно сонеты к мужу, напечатанные впервые анонимно, под заголовком "Сонеты, переведенные с португальского", остались высшим ее достижением.

Григорий Кружков (Москва)

БЕЗНАДЕЖНОСТЬ

Страданье настоящее бесстрастно;
Лишь те, что скорби не достигли дна,
Лишь недоучки горя - ропщут на
Свою судьбу, стеная громогласно;

Но тот, кто все утратил, безучастно
Лежит, как разоренная страна,
Чья нагота лишь Господу видна
И чья печаль, как смерть сама, безгласна.

Она - как тот могильный монумент,
Поставленный, чтоб до скончанья лет
Усопший прах никто не потревожил

(Хоть все крошится - камень и цемент).
Коснись гранитных век - так влаги нет;
Когда б он мог заплакать, он бы ожил.

Из "ПОРТУГАЛЬСКИХ СОНЕТОВ"

I

Я вспоминала строки Феокрита
О череде блаженных, щедрых лет,
Что смертным в дар несли тепло и свет,
И юных вёсен их венчала свита, -
И, мыслями печальными повита,
Сквозь слезы памяти глядела вслед
Скользнувшей веренице тусклых лет,
Чьи тени мрачным холодом Коцита
Мне в душу веяли - и стыла кровь;
Как вдруг незримая чужая Сила
Меня, рванув, за волосы схватила
И стала гнуть: "Смирись, не прекословь!"
"Ты - Смерть?" - изнемогая, я спросила.
Но Голос отвечал: "Не Смерть, - Любовь".

IX

Так чем я отплатить тебе могу -
Затворница печали? Чем любовней
Слова мои, тем глуше и бескровней.
Слезами, что я в сердце берегу -
Иль вздохами? Их на любом торгу
Возы, и вороха - в любой часовне.
Возлюбленный! Ты видишь, мы - не ровни,
Как нищенка, я пред тобой в долгу.
Я улыбнусь - но этого порыва
Достанет лишь на миг. Мне не раздуть
Угасший пепел. Мертвая олива
Не принесет плода. Скорей же в путь!
Удерживать тебя несправедливо.
А то, что я люблю тебя, - забудь.

XVII

Возьмешь ли локон мой? Я не дарила
Доселе никому своих волос.
Увы, благоуханья юных роз
И блеска звезд в них не найти, мой милый.
Когда-то (грустный трюк!) я их клонила,
Чтоб на щеках скрывать следы от слез;
И, думаю, впервые бы пришлось
Их срезать на краю мой могилы.
Так что же - время повернуло вспять -
Иль молодость нагрянула вторая?
На палец я наматываю прядь,
Рассеянно, как девочка, играя…
Прими их, мой возлюбленный. Здесь мать
Меня поцеловала, умирая.

XX

Вообрази, лишь год назад, как тень, я
Бродила у заснеженной реки
Одна - и, ясным знакам вопреки,
Судьбы не чувствовала приближенья,
Перебирая малодушно звенья
Своей неволи и своей тоски, -
Что ты бы мог движением руки
Разбить. И впрямь достойно удивленья,
Как я могла, доверяясь чарам зим,
Не ощутить в шуршанье снеговея
Весны? Не угадать, благоговея,
Что тишь чревата голосом твоим,
Еще не прозвучавшим? Так афеи
Не верят в Бога, что для них незрим.

XXI

Скажи: люблю - и вымолви опять:
Люблю. Пусть это выйдет повтореньем
Или кукушки на опушке пеньем,
Не бойся уши мне прокуковать -
Ведь без кукушки маю не бывать
С его теплом, голубизной, цветеньем…
Любимый, слишком долго я сомненьем,
В ночи подкапывающим, как тать,
Была томима. Повтори мне снова:
Люблю. Пускай, как звон колоколов,
Гудит и не смолкает это слово:
Люблю. Подманивай, как птицелов,
Короткой, звонкой трелью птицелова.
Но и душой люби меня. Без слов.

XXIV

Пускай жестокий Мир, как нож складной,
Защелкнется, не причинив урона,
В ладони у Любви - и усмирёно
Затихнет ярый вопль и шум земной.
Как хорошо, возлюбленный! С тобой
Я чувствую себя заговоренной
От всех клинков и стрел. Ты - оборона
И крепь моя; за этою стеной
Вдали от толп - незримо, потаенно -
Из данных нам природою корней
Мы вырастим два стебля, два бутона,
Две лилии - жемчужней и светлей
В лучах росы, чем царская корона!
А сколько жить им, небесам видней.

XXIX

Мечтаю о тебе. Ты, словно ствол,
Весь думами моими и мечтами
Увит, как виноградными листами
И скрыт в том лесе, что тебя оплел.
Но нет, фантазий буйный произвол
И петли мыслей, вьющихся кругами,
Тебя не стоят. Прошурши ветвями
Могучими - как будто вихрь прошел -
О пальма стройная! - и отряхни
Ненужную завесу перед взглядом:
Мечты - сравнятся ли с тобой они?
Взирать, внимать твоим речам-усладам…
Я новый воздух пью в твоей тени
И ни о чем не думаю; ты - рядом.